Сергей Галани: Крым – частичка моей души

Фото из личного архива Сергея Галани

МИР-Info публикует материал газеты «Мераба», которую издаёт «Медиацентр им. Гаспринского».

Много ли надо человеку для счастья? Возможно, кто-то  мечтает владеть сокровищами мира и иметь власть над всем и всеми. А многие принимают жизнь такой, какая она есть, и другой судьбы для себя просто не представляют. Наш собеседник — историк, писатель  и общественный деятель  Сергей Пинчук-Галани — из категории этих людей. Он реализовал себя в стремлении к творчеству и деятельной жизни. Древние греки называли музами богинь, вдохновлявших поэтов и художников. Так и Сергей, потомок этого народа, черпает источник своего вдохновения в богатой истории Крыма,  его природе и людях.

 — Из какого рода вы происходите?

По происхождению я типичный разночинец из средней советской интеллигенции. Раньше в анкетах даже был такой вопрос: «Ваше социальное происхождение». На него я всегда уверенно писал: «из служащих». В то же время в нашем роду всегда было много военных, в том числе  до 1917 года и после. Отец – кадровый офицер, дед – офицер, прадед – офицер и так далее, и всё это вперемешку с людьми обычных гражданских профессий.  Военные традиции в семье превалировали – кто-то из моих предков и родственников всегда где-то воевал или служил.

— А у вас лично к какому виду деятельности больший интерес?

Уже в школе у меня пробудилась тяга к истории и гуманитарным наукам, поэтому я решил выбрать для себя более мирное ремесло, хотя сам честно отслужил на границе, так и оставшись в звании сержанта. Во время учёбы в университете сотрудничал с различными региональными и столичными изданиями, работал репортёром, позже информационным аналитиком в американской компании RussianPetroleumInvestor. Компания готовила аналитические статьи по проблемам топливно-энергетического комплекса, обзоры рынков нефти, газа и нефтепродуктов, изучала специфику функционирования рыночных механизмов в России и странах постсоветского пространства. Это был мой «входной билет» в увлекательный мир большой энергетики.

За последующие годы я прошёл путь от специалиста отдела корпоративного управления крупной нефтегазовой компании до заместителя директора, члена совета директоров энергокомпании. Естественно, мне тоже приходилось менять сферы деятельности, порою кардинально, но всегда я в принципе занимался одним и тем же — вопросами коммуникаций, маркетинга, а также, в той или иной степени, политики.

Сергей Галани: Крым – частичка моей души
Фото из личного архива Сергея Галани

Параллельно учился в аспирантуре Российского института стратегических исследований на политолога-международника. Там я в большей степени был вовлечён в процесс прикладных исследований в области анализа международных отношений и безопасности.  Для меня это была хорошая жизненная школа, подготовившая к последующему этапу деятельности в сфере внешней политики и международных гуманитарных отношений.  Почти пять лет я проработал в системе МИД России, участвовал в создании  фактически с «нуля» информационно-аналитической службы федерального агентства Россотрудничества.

Новый важный этап в моей жизни был связан с командировкой в  дипломатическое представительство России в Киеве. Крым, который тогда входил в состав Украины, был для российского МИДа базовым, опорным элементом всей конструкции работы с соотечественниками, платформой, на которой «обкатывались» методы и формы взаимодействия с пророссийскими общественными организациями Крыма и Севастополя. Как мы видим сегодня, опыт этот оказался успешным.  А я познакомился с Крымом, проникся любовью к удивительной природе полуострова, его истории и людям.

—  Что-то особенное запомнилось в ваших поездках?

Я немало поездил: был в командировках в самых разных регионах нашей страны – от Балтики до Тихого океана — и за рубежом. В Азербайджане, к примеру, открывал офис американской консалтинговой компании, трудился в нефтегазовой компании в Усинске, за границей которой начинается территория, именуемая Заполярьем. Как энергетик работал на Дальнем Востоке и в нашем прибалтийском анклаве – Калининграде. Когда я приехал в Баку в 1995 году, на окраине города ещё звучали автоматные очереди – там шли столкновения с вооружённой оппозицией, и выходить из гостиницы по вечерам категорически не рекомендовалось…

Врезалась в память служебная командировка в Грозный в 1999 году с делегацией руководства РАО «ЕЭС»,  куда мы полетели для расследования чрезвычайного происшествия в «Грозэнерго». Когда  приземлялись в аэропорту Ханкала, пилот вертолёта принялся отстреливать пиропатроны и тепловые ловушки, чтобы с земли боевики нас не подбили ракетой. Сам город напоминал макет Сталинграда, который я видел подростком в музее «Сталинградская битва» в Волгограде.

Хорошо помню драматическую ночь,  предшествующую отставке правительства Сергея Кириенко, когда принималось решение о дефолте 17 августа 1998 года. В тот период я был сотрудником аппарата специального представителя президента России по связям с международными финансовыми организациями. Совещание затянулось далеко за полночь, и все боялись принимать на себя решение. Мы – группа помощников и советников — изнывали в полутёмных коридорах Белого дома. Под окнами на Горбатом мосту бастовали шахтёры, методически постукивая касками по камням. Вот под эту «шахтёрскую симфонию» группой в составе пяти человек: Кириенко, Дубинин, Алексашенко, Чубайс и, не помню, кем-то ещё и было принято это историческое решение. Во многом под личную ответственность Анатолия Борисовича, который прекрасно понимал политические последствия этого решения, а также то, что иного выхода в сложившихся обстоятельствах нет. Уже к утру было необходимо подготовить тезисы для выступления премьер-министра и Анатолия Чубайса перед иностранными инвесторами. Объяснение предстояло тяжёлым…

Сергей Галани: Крым – частичка моей души
Фото из личного архива Сергея Галани

Тот кризис, кто бы что ни говорил сегодня, имел и целый ряд положительных последствий. Во-первых, руководство страны отказалось от практики крупных заимствований и перешло к попыткам сверстать бездефицитный бюджет страны. Во-вторых, девальвация национальной валюты сделала очень привлекательными на мировом рынке целый ряд российских товаров (нефть, газ, удобрения, металлы и металлургическая продукция). Развитие этих отраслей, наряду с антикризисными мерами следующего правительства Евгения Примакова и Юрия Маслюкова, потянуло за собой и всю экономику России.

Стране, конечно, повезло с начавшимся в нулевые годы нового столетия ростом цен на энергоносители. В этом плане меня как историка обнадёживает то, что во все исторические времена Россия находила в себе уникальные силы к самовосстановлению,  регенерации, как бы трудно нам ни было. Конечно, не обошлось без везения. Хотя лимит счастья, отпущенного нам свыше, не бесконечен…

— С какими интересными личностями вас знакомила жизнь?

Работа в посольстве сводила меня с самыми различными людьми — по происхождению,  убеждениям,  профессии. Среди знакомых было немало высокопоставленных украинских политиков и функционеров, в том числе и бывший президент Украины Кучма. В этой связи мне запомнился  один забавный эпизод.  В Киеве проходили мероприятия в рамках Дней памяти бывшего премьер-министра и посла России в Украине Виктора Степановича Черномырдина. Для участия в них прибыла представительная российская делегация, среди которой был  народный артист России Анатолий Кузнецов, прославившийся ролью красноармейца «товарища Сухова» в отечественном кинобоевике «Белое солнце пустыни». В небольшой зал Российского центра на Подоле людей набилось до отказа. Все они были каким-либо образом связаны с Черномырдиным. Многие с ним дружили. После официальных речей и шампанского Анатолий Кузнецов вместе с сопровождавшими его музыкантами исполнил несколько песен под аккомпанемент гитары и балалайки, посвятив их Черномырдину, который не раз помогал актёру.

Неожиданно бывший президент Украины Леонид Кучма, с которым у Черномырдина также были хорошие деловые и личные отношения,   предложил: «А что, давайте-ка споём «Ваше благородие, госпожа Удача»? Кто со мной?» Воцарилась пауза. Тем временем музыканты взяли первые аккорды мелодии. Тогда я подошёл к Кучме: «Можно с вами, Александр Данилович?» — «Давай!» Следом – Анатолий Кузнецов, и так, полуобнявшись, мы дружно затянули: «Ваше благородие, госпожа Разлука, мы с тобой родня давно — вот, какая штука…» Припев подпевал весь зал. Кстати, в тот вечер Кучма, фирменным жестом потирая подбородок, много говорил о необходимости дружбы Украины с Россией в рамках Евразийского союза и своём недоверии к Западу…

Могу, безусловно, вспомнить ещё много ярких и интересных моментов, но не хотел бы перегружать внимание читателей избыточными, на мой взгляд, деталями. Недаром говорится, что всё познается в сравнении, а сравнение ничего другого не предполагает, кроме как сопоставления и анализа.

— Что побудило вас взяться за написание книг?
Сергей Галани: Крым – частичка моей души
Фото mio.com.gr

В целом за двадцать с лишним лет у меня выработался здоровый иммунитет к политикам и администраторам разных мастей. А вот люди творческого труда, художественно одарённые – учёные, историки, писатели были мне всегда интересны.  Большое   влияние на меня оказало знакомство с писателем-фантастом Сергеем Снеговым,  лагерным приятелем  Льва Гумилёва,   поэтом и переводчиком Надеждой Вольпин-Есениной, гражданской супругой Сергея Есенина,  поэтом Наумом Коржавиным, историком  культуры русского зарубежья  Никитой Струве,   историком и писателем Эдвардом Радзинским, известным меценатом и коллекционером  князем Никитой  Лобановым-Ростовским.  Однажды говорил по телефону с Анастасией Цветаевой, сестрой Марины, но увидеть её уже не довелось – она к тому времени тяжело болела, и я смог только проститься с ней во время отпевания в храме Святителя Николая в Пыжах…

Это люди иной, высокой, подчас уже утерянной нами культуры, интеллигентности,  прямая ниточка к тому удивительному явлению,  как Серебряный век русской поэзии и литературы.  Общаясь с ними,  ты понимаешь,  что  время – это сжатый поток энергии и информации. Прошлое на самом деле рядом с нами. Но есть и нерасчленимость прошлого с настоящим, особенно когда события прошлого дополняются психологией воспоминаний современников или очевидцев. Кстати, ощутил я это ещё в детстве, слушая рассказы прабабушки, родившейся в конце XIX века, о том, как она видела последнего царя, Распутина, его убийцу князя Феликса Юсупова, бывала в кочубеевской Диканьке. События и лица вставали передо мной, как наяву.

Всё это позже трансформировалось в желание найти себя, свою индивидуальность, а значит, и открыть свою любимую тему, мир своих героев, выработать свой стиль. Произошло это в довольно зрелом возрасте, когда я за год написал свой первый исторический роман «Капитан Хрисовери» о трагической судьбе греческих волонтёров, сражавшихся в Крыму. Подчеркну, что я в принципе пишу только о том, что мне близко, что доподлинно знаю, прочувствовал, и только тогда, когда тема стала моей внутренней потребностью.

Так и  в  моём новом романе «Побег  вопреки»  сюжетная линия выстроена на фактах реальной судьбы семьи князей Лобановых-Ростовских, русских эмигрантов,  оказавшихся поневоле в советской зоне влияния, их желании вырваться из-за нового «железного занавеса» на Запад, о юношеской любви и надеждах,  дружбе,  жертвах тоталитарной истории. В то же время мне как автору было важно рассказать в книге о драме людей, попавших в жернова политической системы и не сломленных ею. Многие черты персонажей моего романа списаны, что называется, с натуры, так как меня консультировали люди, которые нелегально пересекали границу СССР и Болгарии, а также болгарские и французские коллеги, в том числе и потомки русских эмигрантов, помнившие события тех лет.

—    Что, по-вашему, важнее всего в писательском труде? 

Я пишу произведения в жанре исторической прозы. Повествование в них опирается на исторические источники.  Такое произведение непременно должно быть достоверным даже в мелочах: в изображении быта, интерьера, лиц, манеры речи людей той эпохи. В этом плане я хотел бы привести пример характерной ошибки,  допущенной великим писателем Львом Толстым. На это обратил в своё время внимание скрупулёзный к деталям  академик Дмитрий Лихачёв. Роман Толстого «Анна Каренина» — не историко-художественная проза, но он представляет выдающийся познавательный интерес для изучения пореформенной России, настолько верно отражены в нём социальные явления 70-х годов XIX века.

Однако Толстой в XXXIII главе своей книги перепутал Москву с Санкт-Петербургом! Поясню: Анна Каренина, когда её ищет Вронский, находится в пятом бенуаре театра и постукивает сложенным веером по «красному бархату». Но Мариинский театр в Петербурге всегда имел только голубую обшивку. Красная обшивка была в Большом театре в Москве. Получается, что москвич Лев Толстой не очень хорошо был знаком с деталями жизни имперской столицы. Такие нюансы писатель, работающий в жанре исторической прозы, должен обязательно учитывать. Кроме того, писатель-историк должен обладать талантом понимания иного времени и различных социальных положений.

Впрочем,  для меня любой исторический сюжет — толчок к пониманию, узнаванию и накоплению нового, интересного опыта, безусловно, полезного в дальнейшей творческой работе. Поэтому собственные мысли я стараюсь вуалировать, не занимаюсь излишним морализаторством.  Хотя  как мыслящего человека и автора меня  волнует проблема осмысления в литературе понятия внутренней свободы. Это, наверное, на уровне генетики, так как мои предки были служивыми государевыми людьми, великорусскими однодворцами, военными, греческими моряками и поселянами, а не холопами. Нет у меня холопского восторженного самосознания.

С этим ощущением тесно смыкается и моё авторское отношение к такому важному понятию, как патриотизм. Я внутренне сторонюсь проявлений патриотизма внешнего, театрального, с чем мы так часто сталкиваемся в последнее время в нашей жизни. Как мне представляется, отношение к Родине, как и к вере, должно быть у человека в душе, а не на показ. Когда же я смотрю на выступления отдельных политиков, общественников или деятелей культуры, в голове всплывает эпиграмма, сочинённая пушкинским современником, поэтом Василием Жуковским: «Наевшись щей, напившись квасу, их разобрал патриотизм».

Сергей Галани: Крым – частичка моей души
Фото из личного архива Сергея Галани

В свою очередь мне небезразлично, «что же будет с Родиной и с нами». Мне небезразлично, что будет с Крымом и крымчанами.  Я неравнодушен к судьбе Греции, за свободу которой когда-то сражались мои предки.  Поэтому я стараюсь сообщить современному дню связь с историческим прошлым через свои книги и статьи, через свою вовлечённость в исторический материал, через те примеры бескорыстного служения Родине замечательных людей, чьи имена и подвиги оказались забыты или стёрлись в памяти. Пишу  по собственному призванию. И это, как мне кажется, даёт определённый шанс не попасть в ряды многочисленных «литературщиков», о которых некогда презрительно отзывался великий критик Виссарион Белинский.

Сергей Галани: Крым – частичка моей души

—     Что связывает вас с Крымом?

Последних двенадцать лет, с небольшими перерывами, я связан Крымом по роду своей профессиональной деятельности. Мне кажется, что за это время я стал гораздо лучше понимать и чувствовать крымчан. Здесь живут мои близкие друзья, люди, которых я ценю и уважаю. Поэтому в Крыму я не чувствую себя чужаком или приезжим «варягом».  О моей кровной связи с Крымом напоминает памятник на Историческом бульваре Севастополя. На обратной стороне стелы высечены имена греков-волонтёров, принимавших участие в героической обороне города. Среди них – имя моего прапрадеда Иоанна Галани, уроженца Эпира. Он был женат на мариупольской гречанке Харитини, чья семья была выведена из Крыма во время массового переселения греков в Приазовье в 1778 году. До этого многие поколения их предков жили в горном селе в Феодосийском уезде,  населённом греками-румеями. По материнской линии в родне также греки из Севастополя. Так что я как олеандр вцепился корнями в обожжённую горячим солнцем крымскую землю. Это из моей души не вырвать!

— Ваши пожелания крымчанам?

Я искренне хочу, чтобы целебный крымский витамин жизнелюбия и свободы, который во многом способствовал возвращению Крыма в Россию, сохранился у крымчан ещё надолго, а всем жителям полуострова желаю мира, дружбы и согласия.

Беседовала Марфа Челядинова